Комментарии на сайте

Анна Бутырская комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 15:46

Юный маг в пурпуровом хитоне Говорил нездешние слова, Перед ней, царицей беззаконий, Расточал рубины волшебства. Аромат сжигаемых растений Открывал пространства без границ, Где носились сумрачные тени, То на рыб похожи, то на птиц. Плакали невидимые струны, Огненные плавали столбы, Гордые военные трибуны Опускали взоры, как рабы. А царица, тайное тревожа, Мировой играла крутизной, И ее атласистая кожа Опьяняла снежной белизной. Отданный во власть ее причуде, Юный маг забыл про всё вокруг, Он смотрел на маленькие груди, На браслеты вытянутых рук. Юный маг в пурпуровом хитоне Говорил, как мертвый, не дыша, Отдал всё царице беззаконий, Чем была жива его душа. А когда на изумрудах Нила Месяц закачался и поблек, Бледная царица уронила Для него алеющий цветок. <Июль 1907>, Париж

Вета Theltah комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 14:23

Очень нравятся его стихотворения о художниках и картинах. Например, вот это: Фра Беато Анджелико В стране, где гиппогриф веселый льва Крылатого зовет играть в лазури, Где выпускает ночь из рукава Хрустальных нимф и венценосных фурий; В стране, где тихи гробы мертвецов, Но где жива их воля, власть и сила, Средь многих знаменитых мастеров, Ах, одного лишь сердце полюбило. Пускай велик небесный Рафаэль, Любимец бога скал, Буонаротти, Да Винчи, колдовской вкусивший хмель, Челлини, давший бронзе тайну плоти. Но Рафаэль не греет, а слепит, В Буонаротти страшно совершенство, И хмель да Винчи душу замутит, Ту душу, что поверила в блаженство На Фьезоле, средь тонких тополей, Когда горят в траве зеленой маки, И в глубине готических церквей, Где мученики спят в прохладной раке. На всем, что сделал мастер мой, печать Любви земной и простоты смиренной. О да, не все умел он рисовать, Но то, что рисовал он, — совершенно. Вот скалы, рощи, рыцарь на коне, — Куда он едет, в церковь иль к невесте? Горит заря на городской стене, Идут стада по улицам предместий; Мария держит Сына Своего, Кудрявого, с румянцем благородным, Такие дети в ночь под рождество Наверно снятся женщинам бесплодным; И так нестрашен связанным святым Палач, в рубашку синюю одетый, Им хорошо под нимбом золотым: И здесь есть свет, и там — иные светы. А краски, краски — ярки и чисты, Они родились с ним и с ним погасли. Преданье есть: он растворял цветы В епископами освященном масле. И есть еще преданье: серафим Слетал к нему, смеющийся и ясный, И кисти брал и состязался с ним В его искусстве дивном... но напрасно. Есть Бог, есть мир, они живут вовек, А жизнь людей мгновенна и убога, Но все в себе вмещает человек, Который любит мир и верит в Бога.

Евгения Карлова комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 13:36

Жираф. Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд, И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер. Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полет. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот. Я знаю веселые сказки таинственных стран Про черную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав… Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.

Евгения Карлова комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 12:27

Принцесса В темных покрывалах летней ночи Заблудилась юная принцесса. Плачущей нашел ее рабочий, Что работал в самой чаще леса. Он отвел ее в свою избушку, Угостил лепешкой с горьким салом, Подложил под голову подушку И закутал ноги одеялом. Сам заснул в углу далеком сладко, Стала тихо тишиной виденья, Пламенем мелькающим лампадка Освещала только часть строенья. Неужели это только тряпки, Жалкие, ненужные отбросы, Кроличьи засушенные лапки, Брошенные на пол папиросы? Почему же ей ее томленье Кажется мучительно знакомо, И ей шепчут грязные поленья, Что она теперь лишь вправду дома? …Ранним утром заспанный рабочий Проводил принцессу до опушки, Но не раз потом в глухие ночи Проливались слезы об избушке.

Анастасия Соколова комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 11:28

Перед ночью северной, короткой, И за нею зори - словно кровь, Подошла неслышною походкой, Посмотрела на меня любовь... Отравила взглядом и дыханьем, Слаще роз дыханьем, и ушла В белый май с его очарованьем, В лунные, слепые зеркала... У кого я попрошу совета, Как до легкой осени дожить, Чтобы это огненное лето Не могло меня испепелить? Как теперь молиться буду Богу, Плача, замирая и горя, Если я забыл свою дорогу К каменным стенам монастыря... Если взоры девушки любимой Слаще взора жителей высот, Краше горнего Иерусалима Летний Сад и зелень сонных вод... День за днем пылает надо мною, Их терпеть не станет скоро сил. Правда, тот, кто полюбил весною, Больно тот и горько полюбил.

Дарья Кренева комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 11:02

Память Только змеи сбрасывают кожи, Чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи, Мы меняем души, не тела. Память, ты рукою великанши Жизнь ведешь, как под уздцы коня, Ты расскажешь мне о тех, что раньше В этом теле жили до меня. Самый первый: некрасив и тонок, Полюбивший только сумрак рощ, Лист опавший, колдовской ребенок, Словом останавливавший дождь. Дерево да рыжая собака, Вот кого он взял себе в друзья, Память, Память, ты не сыщешь знака, Не уверишь мир, что то был я. И второй… Любил он ветер с юга, В каждом шуме слышал звоны лир, Говорил, что жизнь — его подруга, Коврик под его ногами — мир. Он совсем не нравится мне, это Он хотел стать богом и царем, Он повесил вывеску поэта Над дверьми в мой молчаливый дом. Я люблю избранника свободы, Мореплавателя и стрелка, Ах, ему так звонко пели воды И завидовали облака. Высока была его палатка, Мулы были резвы и сильны, Как вино, впивал он воздух сладкий Белому неведомой страны. Память, ты слабее год от году, Тот ли это, или кто другой Променял веселую свободу На священный долгожданный бой. Знал он муки голода и жажды, Сон тревожный, бесконечный путь, Но святой Георгий тронул дважды Пулею нетронутую грудь. Я — угрюмый и упрямый зодчий Храма, восстающего во мгле, Я возревновал о славе Отчей, Как на небесах, и на земле. Сердце будет пламенем палимо Вплоть до дня, когда взойдут, ясны, Стены нового Иерусалима На полях моей родной страны. И тогда повеет ветер странный — И прольется с неба страшный свет, Это Млечный Путь расцвел нежданно Садом ослепительных планет. Предо мной предстанет, мне неведом, Путник, скрыв лицо: но всё пойму, Видя льва, стремящегося следом, И орла, летящего к нему. Крикну я… Но разве кто поможет, — Чтоб моя душа не умерла? Только змеи сбрасывают кожи, Мы меняем души, не тела. ... И "Волшебная скрипка", конечно!

Дмитрий Неклюдов комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 09:19

ПОТОМКИ КАИНА Он не солгал нам, дух печально-строгий, Принявший имя утренней звезды, Когда сказал: "Не бойтесь вышней мзды, Вкусите плод, и будете, как боги". Для юношей открылись все дороги, Для старцев - все запретные труды, Для девушек - янтарные плоды И белые, как снег, единороги. Но почему мы клонимся без сил, Нам кажется, что кто-то нас забыл, Нам ясен ужас древнего соблазна, Когда случайно чья-нибудь рука Две жердочки, две травки, два древка Соединит на миг крестообразно

Ольга Морокина комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 09:03

Возвращение. Анне Ахматовой. Я из дому вышел, когда все спали, Мой спутник скрывался у рва в кустах, Наверно на утро меня искали, Но было поздно, мы шли в полях. Мой спутник был желтый, худой, раскосый. О, как я безумно его любил! Под пестрой хламидой он прятал косу, Глазами гадюки смотрел и ныл. О старом, о странном, о безбольном, О вечном слагалось его нытье, Звучало мне звоном колокольным, Ввергало в истому, в забытье. Мы видели горы, лес и воды, Мы спали в кибитках чужих равнин, Порою казалось — идем мы годы, Казалось порою — лишь день один. Когда ж мы достигли стены Китая, Мой спутник сказал мне: «Теперь прощай, Нам разны дороги: твоя — святая, А мне, мне сеять мой рис и чай». — На белом пригорке, над полем чайным, У пагоды ветхой сидел Будда. Пред ним я склонился в восторге тайном, И было сладко, как никогда. Так тихо, так тихо над миром дольным, С глазами гадюки, он пел и пел О старом, о странном, о безбольном, О вечном, и воздух вокруг светлел.

Ольга Морокина комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 08:52

Колчан Памяти Анненского К таким нежданным и певучим бредням Зовя с собой умы людей, Был Иннокентий Анненский последним Из царскосельских лебедей. Я помню дни: я, робкий, торопливый, Входил в высокий кабинет, Где ждал меня спокойный и учтивый, Слегка седеющий поэт. Десяток фраз, пленительных и странных, Как бы случайно уроня, Он вбрасывал в пространства безымянных Мечтаний — слабого меня. О, в сумрак отступающие вещи И еле слышные духи, И этот голос, нежный и зловещий, Уже читающий стихи! В них плакала какая-то обида, Звенела медь и шла гроза, А там, над шкафом, профиль Эврипида Cлепил горящие глаза. …Скамью я знаю в парке; мне сказали, Что он любил сидеть на ней, Задумчиво смотря, как сини дали В червонном золоте аллей. Там вечером и страшно и красиво, В тумане светит мрамор плит, И женщина, как серна боязлива, Во тьме к прохожему спешит. Она глядит, она поет и плачет, И снова плачет и поет, Не понимая, что все это значит, Но только чувствуя — не тот. Журчит вода, протачивая шлюзы, Сырой травою пахнет мгла, И жалок голос одинокой музы, Последней — Царского Села.

Александр Зотов комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 08:40

Царица, а может быть только печальный ребенок, Она наклонялась над сонно вздыхающим морем, И стан ее, стройный и гибкий казался так тонок - Он тайно стремился на встречу серебряным зорям. Недвижимый сумрак, какая-то вскрикнула птица, И вот, перед ней замелькали во влаге дельфины, Чтоб плыть к бирюзовым владеньям влюбленного принца - Они подставляли свои глянцевитые спины. Но голос хрустальный казался особенно звонок, Когда он упрямо сказал роковое - "Не надо!"... Царица, иль может быть только капризный ребенок? Усталый ребенок, с бессильною мукою взгляда.

Светлана Половинас комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 07:07

Все мы, святые и воры, Из алтаря и острога, Все мы смешные актеры, В театре у Господа Бога. Бог восседает на троне, Смотрит, смеясь на подмостки, Звезды на пышном хитоне - Позолоченные блестки. Так хорошо и привольно, В ложе подвечного света, Дева Мария довольна, Смотрит склоняясь, в либретто: "Гамлет? Он должен быть бледным. Каин? Он должен быть грубым..." Зрители внемлют победным Солнечным ангельским трубам. Бог наклонясь наблюдает, К пьесе он полон участья. Жаль, если Каин рыдает, Гамлет изведает счастье! Так не должно быть по плану, Чтобы блюсти упущенья, Боли, глухому титану, вверил он ход представленья. Боль вознеслася горою, Хитрой раскинулась сетью, Всех утомленных игрою, Хлещет кровавою плетью. Множатся пытки и казни... И возврастает тревога: Что, коль не кончится праздник В театре Господа Бога?!

Александр Зотов комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 06:45

Консул добр! На арене кровавой Третий день не кончаются игры, И совсем обезумели тигры, Дышат древнею злобой удавы. А слона, а медведи - такими Опьяненными кровью бойцами, Туром бьющим повсюду рогами, Любовались едва ли и в Риме! И тогда лишь был отдан им пленный - Весь израненый вождь алеманов, Заклинатель ветров и туманов И убийца с глазами гиены. Как хотели мы этого часа, Ждали битвы - мы знали - он смелый! Бейте звери горячее тело, Рвите звери кровавое мясо! Но, прижавшись к перилам дубовым, Вдруг завыл он - спокойный и хмурый, И согласным ответели ревом И медведи и волки и туры. Распластались покорно удавы И упали слоны на колени - Ожидая его повелений, Поднимали свой хобот кровавый. Консул! Консул и Вечные Боги! Мы такого еще не видали - Ведь голодные тигры лизали Колдуну запыленные ноги.

Sergey Ivanovich комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 05:45

Ребенок с видом герцогини, голубка сокола страшней Меня не любишь ты, но ныне Я буду у твоих дверей И там стоять я буду струны щипля и в дерево стуча Пока внезапно лоб твой юный не озарит в окне свеча Я запрещу другим гитарам поблизости меня звенеть, Твой переулок - мне! Недаром Я говорю другим "нЕ СМЕТЬ" и Я ОТРЕЖУ ОБА УХА нахалу, если только он Куплет свой звонко или глухо придет запеть под твой балкон Мой нож шевелится как пьяный, ну чтож.. Кто любит красный цвет? Кто хочет красок на кафтаны? гранатов алых на манжет? Ах крови в жилах слишком скучно не вечно ж ей томиться там, А ночь темна, а ночь беззвучна, спешите трусы по домам! Вперед, задиры! Вы без страха и нет для вас запретных мест, На ваших лбах моя наваха запечатлеет рваный крест Пускай идут один иль десять, рыча, как бешенные псы Я в честь твою хочу повесить себе на пояс их носы Через канаву, что обычно марает шелк чулок твоих Я мост устрою и отличный из тел красавцев молодых. Ах, если саван мне обещан из двух простынь твоих - войну Я подниму средь адских трещин, я нападу на сатану! Глухая дверь, окно слепое. Ты можешь слышать голос мой. Так бык пронзенный, землю роя, ревет, а вкруг - собачий вой О хоть бы гвоздь был в этой дверце, чтоб муки оборвать мои. К чему мне жить скрывая в сердце томленье злобы и любви? Вольное изложение (((:

Николай Стариков :: официальная страница комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 04:02

Улыбнулась и вздохнула, Догадавшись о покое, И в последний раз взгянула На ковры и на обои. Красный шарик уронила На вино в узорный кубок, И капризно помочила В нем кораллы алых губок. И живая тень румянца Заменилась тенью белой. И как в странной позе танца Искривясь поникла телом. И чужие миру звуки Издалека набегают, И незримый бисер руки, Задрожав перебирают... На ковре она трепещет, Словно белая голубка, А отравленная блещет Золотая влага кубка

Светлана Половинас комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 03:40

Рыцарь счастья Как в этом мире дышится легко! Скажите мне, кто жизнью недоволен, Скажите, кто вздыхает глубоко, Я каждого счастливым сделать волен. Пусть он придет, я расскажу ему Про девушку с зелеными глазами, Про голубую утреннюю тьму, Пронзенную лучами и стихами. Пусть он придет! я должен рассказать, Я должен рассказать опять и снова, Как сладко жить, как сладко побеждать Моря и девушек, врагов и слово. А если все-таки он не поймет, Мою прекрасную не примет веру И будет жаловаться в свой черед На мировую скорбь, на боль — к барьеру!июнь 1917

Аноним комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 01:49

...и конечно же "Я и вы" Да, я знаю, я вам не пара, Я пришел из иной страны, И мне нравится не гитара, А дикарский напев зурны. Не по залам и по салонам Темным платьям и пиджакам — Я читаю стихи драконам, Водопадам и облакам. Я люблю — как араб в пустыне Припадает к воде и пьет, А не рыцарем на картине, Что на звезды смотрит и ждет. И умру я не на постели, При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели, Утонувшей в густом плюще, Чтоб войти не во всем открытый, Протестантский, прибранный рай, А туда, где разбойник, мытарь И блудница крикнут: вставай!

Аноним комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 01:15

Я вежлив с жизнью современною, Но между нами есть преграда, Все, что смешит ее, надменную, Моя единая отрада. Победа, слава, подвиг — бледные Слова, затерянные ныне, Гремят в душе, как громы медные, Как голос Господа в пустыне. Всегда ненужно и непрошено В мой дом спокойствие входило: Я клялся быть стрелою, брошенной Рукой Немврода иль Ахилла. Но нет, я не герой трагический, Я ироничнее и суше, Я злюсь, как идол металлический Среди фарфоровых игрушек. Он помнит головы курчавые, Склоненные к его подножью, Жрецов молитвы величавые, Грозу в лесах, объятых дрожью. И видит, горестно-смеющийся, Всегда недвижные качели, Где даме с грудью выдающейся Пастух играет на свирели.

Аноним комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 01:06

Девушке. Мне не нравится томность Ваших скрещенных рук, И спокойная скромность, И стыдливый испуг. Героиня романов Тургенева, Вы надменны, нежны и чисты, В вас так много безбурно-осеннего От аллеи, где кружат листы. Никогда ничему не поверите, Прежде чем не сочтете, не смерите, Никогда никуда не пойдете, Коль на карте путей не найдете. И вам чужд тот безумный охотник, Что, взойдя на нагую скалу, В пьяном счастье, в тоске безотчетной Прямо в солнце пускает стрелу. Когда я иду на рыбалку, я беру сумочку для снастей, у меня на ней вышито это стихотворение...

Алёнка Иваницкая комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 00:55

Заблудившийся трамвай. Шёл я по улице незнакомой И вдруг услышал вороний грай, И звоны лютни, и дальние громы, Передо мною летел трамвай. Как я вскочил на его подножку, Было загадкою для меня, В воздухе огненную дорожку Он оставлял и при свете дня. Мчался он бурей тёмной, крылатой, Он заблудился в бездне времён... Остановите, вагоновожатый, Остановите сейчас вагон! Поздно. Уж мы обогнули стену, Мы проскочили сквозь рощу пальм, Через Неву, через Нил и Сену Мы прогремели по трём мостам. И, промелькнув у оконной рамы, Бросил нам вслед пытливый взгляд Нищий старик,- конечно, тот самый, Что умер в Бейруте год назад. Где я? Так томно и так тревожно Сердце моё стучит в ответ: "Видишь вокзал, на котором можно В Индию Духа купить билет?" Вывеска... кровью налитые буквы Гласят: "Зеленная",- знаю, тут Вместо капусты и вместо брюквы Мёртвые головы продают. В красной рубашке с лицом, как вымя, Голову срезал палач и мне, Она лежала вместе с другими Здесь в ящике скользком, на самом дне. А в переулке забор дощатый, Дом в три окна и серый газон... Остановите, вагоновожатый, Остановите сейчас вагон! Машенька, ты здесь жила и пела, Мне, жениху, ковёр ткала, Где же теперь твой голос и тело, Может ли быть, что ты умерла? Как ты стонала в своей светлице, Я же с напудренною косой Шёл представляться Императрице И не увиделся вновь с тобой. Понял теперь я: наша свобода Только оттуда бьющий свет, Люди и тени стоят у входа В зоологический сад планет. И сразу ветер знакомый и сладкий И за мостом летит на меня, Всадника длань в железной перчатке И два копыта его коня. Верной твердынею православья Врезан Исакий в вышине, Там отслужу молебен о здравьи Машеньки и панихиду по мне. И всё ж навеки сердце угрюмо, И трудно дышать, и больно жить... Машенька, я никогда не думал, Что можно так любить и грустить!

Алька Русакова комментирует → Делимся стихами, запавшими в душу... 19 ноября 2014 в 00:46

Камень. Взгляни, как злобно смотрит камень, В нем щели странно глубоки, Под мхом мерцает скрытый пламень... Не думай, то не светляки! Давно угрюмые друиды, Сибиллы хмурых королей, Отмстить какие-то обиды Его призвали из морей. Он вышел черный, вышел страшный И вот лежит на берегу, А по ночам ломает башни И мстит случайному врагу. Летит пустынными полями, За куст приляжет, подождет, Сверкнет огнистыми щелями И снова бросится вперед. И редко кто бы мог увидеть Его ночной и тайный путь, Но берегись его увидеть, Случайно как-нибудь толкнуть. Он скроет жгучую обиду, Глухое бешенство угроз. Он промолчит и будет с виду Недвижен, как простой утес. Но где бы ты ни скрылся, спящий, Тебе его не обмануть, Тебя отыщет он, летящий, И дико ринется на грудь. И ты застонешь в изумленье, Завидя блеск его огней, Заслыша шум его паденья И жалкий треск твоих костей. Горячей кровью пьяный, сытый, Лишь утром он оставит дом, И будет страшен труп забытый, Как пес, раздавленный быком. И миновав поля и нивы, Вернется к берегу он вновь, Чтоб смыли верные приливы С него запекшуюся кровь.